Язычник: Там ещё есть надежда [СИ] - Анатолий Радов

— В смысле не видел? — удивился Вечеслав, почувствовав лёгкие мурашки на затылке. — Он же дохлый.

— Так тебе легче будет. Он не должен силу солнца призывать, понял? Хотя, — ведьмак махнул рукой, — Ему она не поможет. Но тебе лучше поберечься. Давай, за плечи берись, развернём этого бугая.

— Я чёто ничего не понял, — Вечеслав заметил, как его голос дрогнул от волнения. — В смысле — поберечься?

— Давай развернём, потом объясню, — выдохнул ведьмак, вцепляясь в плечо мертвяка. — Сначала назад на спину кинем, наверное. А потом уже разворачивать станем.

Наконец, уложив труп так, как требовал ведьмак, Вечеслав присел на корточки метрах в двух от лежащего теперь на спине мужика и стал с отвращением на лице елозить руками по траве, пытаясь росою хоть немного их обмыть.

— В общем, я решил, что так будет лучше, — услышал он голос ведьмака над собой. — Не знаю, хватит ли силы. Ох, не знаю. Но с другой стороны, если меня убьют, то я в Асгард, а вот если тебя… — ведьмак вздохнул.

— Слушай, Велес, — не выдержал Вечеслав, и обернувшись, уставился на ведьмака снизу вверх, — Не тяни ты уже кота за яйца. Я ж не железный твои намёки на какую-то херню слушать.

— Ладно, — ведьмак махнул рукой, — Слушай. Есть такой обряд, умения отбить называется. Для этого я тебя на кромку загоню, ты у мертвяка умения его отберёшь и вернёшься. Да уж, на словах как-то простенько звучит, — ведьмак натянуто улыбнулся.

— А на деле?

— Посложнее будет.

Вечеслав нервно кашлянул.

— И насколько посложнее? — спросил он, вставая с корточек.

— Намного, — сухо бросил ведьмак. — Вообще-то, — тут же затараторил он, — Не забывай, что я бог, и между прочем, как раз навь в моём ведении находится.

— Что за навь вообще, такая? Говоришь вечно непонятно, то чудь у тебя какая-то, то навь…

— Навь — это мир мёртвых, вот так вот.

— И чё, мне значит сдыхать придётся, чтоб за этим? — Вечеслав нервно гоготнул. — Нее, знаешь, чего-то мне это уже не нравится.

— Да не нужно тебе сдыхать. Я же говорю, на кромку тебя загоню. Там ты у этого, — ведьмак кивнул на труп, — Умения его заберёшь и назад.

— Да что за кромка такая?

— Грань между миром яви и нави, то бишь, между жизнью и смертью. Ты, главное, там сильно не задерживайся. Умения забрал и сразу же обратно.

— Слушай, может давай без этого? — осторожно спросил Вечеслав, чувствуя как от слова смерть холодок побежал от затылка вниз по спине.

— А если тебя в следующий раз убьют? — ведьмак пристально посмотрел на Вечеслава. — Риск конечно есть, но зато у этого ублюдка умения какие-никакие есть. Дружинником бывал всё-таки. Пусть и младшим всего, но в любом случае — он с детства обучался всякими штуками махать, — взгляд ведьмака стал серьёзным. — В руках-ногах не путаться научился. Навыками верховой езды плюс владеет. Блин, да ты мужик, в конце концов, или баба? — ведьмак вдруг зло сплюнул под ноги.

— Чёрт! Да причём тут это… а-а, чёрт, — Вечеслав досадливо махнул рукой. — Ты ж меня в какую-то хрень отправить хочешь, о которой я в первый раз слышу. И сам же говоришь, что сложное оно это…

— Справишься, — в голосе ведьмака звякнула сталь, а взгляд стал ещё серьёзней. — Игрушки кончились, теперь всё по-настоящему. Ты же должен вернуться к своей дочке и жене? Так?

Вечеслав сжал губы, несколько секунд молча глядел на деревья у края поляны, потом медленно кивнул.

— Ладно, погнали. Чё делать-то?

— Слушай, внимательно, — ведьмак неспешно, с одобрением моргнул. — Попадёшь на кромку, там будет туман. Но это не важно, идти нужно вперёд, по чуть подворачивая вправо, потому что мертвяк будет пытаться прибиться назад к яви. Помни, на кромке явь всегда справа, а навь, значит, слева. Запомнил?

— Да чё тут запоминать, — напряжённо пробурчал Вечеслав.

— Догонишь мертвяка, потребуй у него отдать своё. Если не согласится, отбери.

— И как?

— Там соорентируешься. По-разному оно бывает. Главное, в левую сторону ни шагу, понял?

— Да понял-понял. Чего непонятного? Направо пойдёшь — мертвяка найдёшь, налево пойдёшь — сам нахрен помрёшь. Весёлая сказочка получается.

— Ну, всё тогда, — сказал ведьмак и резко приставил ладони к груди Вечеслава. — С дыханьем Мораны[*] в венок сплетись…

— Как всё? — хотел было выдохнуть Вечеслав, но почувствовал, что уже нет у него дыхания. В тело тут же ворвалась дрожь, завладела им, а следом нахлынул жар. Казалось, он вошёл прямо в огонь, и тот нещадно, с голодной жадностью впивается теперь в кожу, откусывает от неё куски, сжигая всё — лицо, руки, спину, и даже глаза. Ему захотелось кричать от боли, но он не смог выдавить из себя и одного звука. И вдруг показалось, что тело валится вниз, на землю, но опустив взгляд, Вечеслав увидел перед собой только чёрную пустоту вместо зелёной травы. Он машинально выставил вперёд руки, и они, едва коснувшись этой пустоты, почувствовали прохладу. И когда уже пустоты коснулось всё тело, сперва лицо, потом плечи и грудь, принимая её прохладу и остужаясь, он судорожно потянул в себя воздух…

Потом картинка на несколько секунд пропала. Только прохлада ощущалась кожей, и Вечеслав был ей рад. После сжигающего огня она несла облегчение, и даже какое-то умиротворение.

— Чёрт, я же походу умер! — вихрем пронеслось в голове, и тело само напряглось, а руки стали цепляться за пустоту вокруг. — Опять ведьмак соврал… или…

Вечеслав увидел перед глазами белую пелену. Медленно огляделся. Пелена была повсюду, густая и непроглядная.

— Слева навь, справа явь, — напомнил он себе. — Идти вперёд и чуть вправо. Кромка, чёрт её возьми.

Он сделал один осторожный шаг, потом ещё два, после чего уже уверенно зашагал вперёд. На каждом десятом шагу он немного брал правее, градусов на пять-десять. Туман вначале приятно холодил ноздри, но вскоре стал обжигать, как будто его температура резко упала до минус двадцати, как минимум. Вечеслав стал дышать не так глубоко, с напряжением и ожиданием всматриваясь вперёд. Чего ожидать, он точно не знал. Знал, что должен догнать мертвеца, но вот, что произойдёт потом, как он будет отбирать какие-то там умения, это и представить было невозможно.

— Намекнул хотя бы, — злясь на ведьмака, подумал Вечеслав, и тут его взгляд выхватил в густой пелене размытое тёмное пятно. Всего метрах в шести-семи.

От неожиданности он замер на месте, чувствуя, как всё тело передёргивает от отвращения, и каково же было его удивление, когда лёгкие словно на автомате, и казалось, вопреки его желанию, сжались решительным окриком: